Когда мы ищем артефакты, мало кто задумывается, что же находится там, куда не проникает сигнал металлодетектора. Ответ знают геофизики, которые ищут в недрах полезные ископаемые. Сегодня мы посмотрим в глубины земного шара вместе с Владимиром Васильевичем Стожком.
О.К.: Владимир Васильевич, откуда у вас такая интересная фамилия?
В.С.: Генеалогией не занимался, но как-то вычитал в интернете, что Александр Невский себе в помощники пригласил князя по фамилии Стожок. То есть фамилия эта древнерусская.
О.К.: Почему вы стали геофизиком?
В.С.: У меня и папа, и дедушка работали в авиационной промышленности. Начиная с восьмого класса, мы два дня в неделю работали на производстве, на авиационном заводе и даже получали за это деньги. Я, помню, заработал сорок рублей, это были очень хорошие деньги для школьника. Купил часы себе. Вроде бы, все складывалось понятно.
О.К.: И в какой момент вам пришло понимание, что вы хотите именно искать нефть?
В.С.: В походы мы ходили часто, мне это нравилось. И физику очень любил. И тетя у меня была геолог. Вот так и сложилось.
О.К.: В чем заключается ваша работа?
В.С.: Моя основная деятельность – прогноз месторождений нефти и газа, консультации. Я участвовал в разработке таких стратегических месторождений, как Береговое и Губкинское. Работал с норвежцами, китайцами, даже с индийцами. Я занимался сейсморазведкой. Это, если провести параллель с медициной, как томография. Сейсморазведка дает послойную картину, и на основе ее данных создается представление о морфологии объекта, в том числе об участках с полезными ископаемыми.
О.К.: Похоже на принцип георадаров?
В.С.: Примерно, но глубина другая. Мы смотрим на глубину более двух километров. Это определенная технология: на огромной площади расставляются сейсмодатчики с определенным шагом. Есть источник упругих колебаний – взрывы, вибраторы, импульсные источники. Любой перепад плотности дает изменение отраженных волн, которые принимают сейсмодатчики. Наша задача – получить качественный материал полевых работ.
О.К.: Вот ведь, как интересно получается… правильно расположив заряд и измерив колебания коры от взрыва, можно на огромной глубине найти нефть!
В.С.: Американцы, когда проводили операцию «Буря в пустыне», массово с парашютов разбрасывали сейсмоприемники на территориях, которые они бомбили. Потом определяли координаты этих датчиков и автоматически получали представление о среде, которую они бомбили.
О.К.: Кроме нефти, что можно искать? Золото? Алмазы?
В.С.: Можно. Нужно понимать, как это золото формировалось. Каждая территория имеет определенную тектоническую природу. Есть палеотектоника – наука, изучающая изменения земной коры под влиянием тектонических движений. Мы, например, знаем, что представляет собой определенная морфология в условиях тектоники растяжения или сжатия. Золотоносные месторождения тоже имеют характерные морфологические характеристики. Представьте дерево с ветками. Примерно то же самое – в гравитационном поле земли. Есть раздвиг в определенном месте, и там начинает формироваться «ветка». Сильно нагретые воды под давлением поступают по этим разломам, и там выпадают в осадок растворенные в воде металлы и минералы. Не случайно же золото ищут по ручьям – это все поверхностные проявления гидротерм.
В природе гравитационного поля существует определенная сила, которая в условиях растяжения и сжатия действует по определенным законам. Даже по структуре берега можно сказать, где у реки глубокое место, омут, а где – мель.
О.К.: Что это дает в практическом применении?
В.С.: Можно понять, где могли скапливаться геотермальные отложения: здесь вот была горячая вода, здесь – холодная. По этим дугам идет не просто обвал грунта, но и поднимается вода с растворенными в ней минералами. И на определенной высоте они осаждаются. Не случайно золотые россыпи ищут по берегам рек.
О.К.: Сложная наука…
В.С.: Наша область в части материального обеспечения вторая по сложности после аэрокосмической промышленности.
О.К.: Изменения земной коры продолжаются?
В.С.: Вообще все в мире циклично. К примеру, если посмотреть на край асфальта, можно увидеть такие полудуги – это как бы определенные циклы. Это мелкий, незаметный цикл, микротектоника. Большая тектоника – это землетрясения. Любой цикл, связанный с мантией, запрограммирован происходящими в мире процессами. Они протекают постоянно, и сейчас они тоже идут. Другое дело, что есть зона стабильности, а есть зона активности. Вот возьмем ту же реку. Если посмотреть на морфологию берегов, она будет такая же, как и с краю асфальта – полудуги, формирующиеся под влиянием гравитационной массы. Постоянно идет смещение структур. И вот от таких изменений в большей степени зависит будущее Земли, а не от мелких поверхностных влияний типа цивилизации.
О.К.: И что же будет?
В.С.: Например, Красное море постоянно расширяется и когда-нибудь оно станет океаном.
А в Черном море, это общеизвестно, очень много сероводорода. Когда-нибудь из-за гравитационных процессов кусок Кавказских гор обвалится в него. Начнется интенсивная миграция вверх нижних слоев воды, где скопился сероводород. Вполне вероятно, это станет причиной гибели Причерноморья.
О.К.: На нашу жизнь хватит?
В.С.: Не знаю.
О.К.: Читатели нашего альманаха увлекаются металлодетекторным поиском. Мы тоже ищем сокровища в земле. Археология никогда не была вам интересна?
В.С.: Поверхностными вещами мы не занимаемся. Конечно, есть поверхностные месторождения нефти – примерно километр глубины, – но основные наши глубины – пять-шесть километров.
О.К.: А раритеты вы находили в ваших экспедициях?
В.С.: В нашей семье есть только одна история, связанная с раритетами. Моя бабушка подарила отцу библиотеку. А когда немцы пришли, она ее зарыла. Родители приехали туда в 1949 году, пытались библиотеку выкопать, но поздно, все уже сгнило.
Ну а в экспедиции был у нас один мужик, который нашел золотое месторождение. Было это еще в середине шестидесятых, работали мы на смешанной практике с геологами, и этот рабочий шурфы копал. А рабочие какие на Северах? Либо отсидели и на Севере остались, либо их отпустили по запросу геологической партии. Контингент криминализированный, приключения любит. Он и говорит как-то нам:
– Я золото обнаружил!
Ну мы немного понимали, хоть и после первого курса.
– Покажи!
Он достает…. Халькопирит! Это минерал с медью в составе, которая делает его похожим на золото. Помню разочарование мысленно уже разбогатевшего мужика. Он и карманы набил, и сундучок приготовил…
О.К.: Вы золото находили?
В.С.: Лично я? Нет, никогда не занимался поиском золота.
О.К.: Мистические истории с вами случались?
В.С.: Да вроде ничего такого. А вот полярное сияние видел. Вот это красота!
О.К.: Бывали смешные случаи в экспедициях?
В.С.: Решил я поохотиться на тетеревов. Они ночуют в снегу, и в том месте, где ныряют в него, остается характерная лунка. Утром тетерева из лунок вылетают и оставляют следы. А где еще не вылетели, там следов нет. Иду, лунок много. Смотрю – нет следов, значит, там сидят. Я с ружьем подхожу к ближайшей лунке, петух оттуда вылетает, как черт из табакерки. Я – на задницу, ружье в сторону! Они все одновременно вылетели, услышав шум. Сотня тетеревов вокруг, по деревьям расселись. Парочку я все же убил.
О.К.: Вкусные они, тетерева-то?
В.С.: Ой, вкусные! Мы суп сварили, все вроде хорошо, но потом все неделю по кустам сидели. Не знаю, что уж с ними или с нами не так было. Может, ягод каких эти тетерева наелись.
Или вот еще история. Был каюр – погонщик лошадей, заодно еще и охотился, коллектив мясом обеспечивал, лосей стрелял. Зарабатывал он чем? Копал шурфы. Для чего? Верхнюю часть разреза надо изучить на определенную глубину. Вот дали ему задание выкопать шурф, он весь день копал, к вечеру приходит, его геолог спрашивает:
– Какой глубины выкопал?
– Да примерно по уши!
Геолог пошел описывать, смотрит, а там выкопана ямка сантиметров десять глубиной. Возвращается в ярости:
– Ты что мне сказал? По уши?
– А ты на голову стань, ровно по уши и будет!
О.К.: Вы сами шурфили?
В.С.: Нет, даже в студенческие времена не приходилось. Мы же геофизики.
О.К.: Расскажите про студенческие годы.
В.С.: Перед первым курсом нас отправили в колхоз, в русскую деревню Кузячиха в Татарстане, километрах в двухстах пятидесяти от Казани вниз по Волге. Разместили нас в доме у бабки, она готовила нам еду. Выдавали пшено, мясо и ведро молока в день на шесть человек. А бабка варила нам суп: мясо и пшенка, ничего больше, ни лука, ни лаврушки. Кукуруза росла у них 4 метра высотой, и початки огромные. Царица полей настоящая! Мы ее набрали, попросили бабку сварить, она так была удивлена, думала, что кукурузу только коровы едят. И это русская деревня! Ни огурцов, ни помидор они не выращивали, только картошку.
О.К.: Еще расскажете историю?
В.С.: Вот были мы в экспедиции, мороз сорок градусов, спим в палатке, над ней еще одна для тепла поставлена. Выхожу я утром раньше всех, смотрю: шесть оленей стоят! У меня взыграл охотничий инстинкт, я заскакиваю в палатку, хватаю ружье, выхожу, а олени уже убежали. Я решил их догнать. Надел охотничьи лыжи и отправился за оленями. Шурую-то не по лыжне, жарко мне, я с себя телогрейку скинул. И гнался за ними с утра и часов до четырех. Начало темнеть. Догнал. Сосны стоят, освещенные закатом, и между сосен большое стадо диких оленей, голов тридцать. Я ружье стал заряжать, а у меня, оказывается, дробь номер шесть, на уточек! Схватил второпях вместо пуль. Я, конечно, дробью пульнул, что ж делать, они снялись и пошли. А мне-то еще возвращаться, да без телогрейки, а мороз крепчает! Добрался я тогда в лагерь чуть живой.
О.К.: Я знаю, что вы и в Танзании работали? Там алмазы есть?
В.С.: Там есть камни типа нашего рубина, называются танзанит. Он не красный, а фиолетовый. Жалею, что не купил, красивый камень. Не помню почему, может, деньги уже кончились. Мы же там постоянно джин с тоником пили, чтобы не заболеть малярией.
О.К.: Владимир Васильевич… А что там? Совсем внутри Земли?
В.С.: Могу сказать примерно, что там. Тяжелый расплавленный неметалл. Да, камни плавятся, это вопрос давления и температуры. Представьте себе – Земля. Она вращается вокруг Солнца, но есть определенные силы, опять же, силы гравитационного поля. Вот едете вы на машине, и в какой-то момент тормознули. И вас тянет вперед. А когда тормознет планета, то эта расплавленная масса начинает волнообразно двигаться. Отсюда и тектонические сдвиги, и извержения вулканов, и образование гор.
О.К.: А если Земля остановится?
В.С.: Она как крутилась, так и будет крутиться, но вот из-за сдвигов земной оси, когда юг станет севером, будет момент, когда магнитного поля не будет. Вот это будет катастрофой для всего живого, если здесь к тому времени что-то останется. Может быть, и динозавры вымерли из-за такой.
О.К.: Кости динозавров находили?
В.С.: Где? В сейсмическом поле? Нет, конечно.
О.К.: Ну в тайге, может?
В.С.: В тайге только медведей встречал, а динозавров не встречал.
О.К.: Вы были в таких местах, где никого, кроме геологов, нет. Инопланетян не встречали?
В.С.: Нет. Зато я был в таких местах, где живет муха це-це. Ну а с инопланетянами такая история была, хотя я уж детали и не помню. Я купил дачу в Краснодарском крае, недалеко от Хадыженска. И вот стою вечером на вокзале, народу много. И появился диск какой-то, он мимо нас пролетел. Все видели, никто ничего не сказал. Может, и впрямь летающая тарелка была.
О.К.: Есть известная теория, что лет двести назад была ядерная катастрофа. И обосновывают это тем, что первые этажи старинных зданий сегодня полностью находятся под землей. Вроде как не может быть такой культурный слой. Как вы считаете, действительно раньше на Земле могли быть ядерные катастрофы?
В.С.: Ерунда. Морфология земной поверхности постоянно изменяется и перепад грунта в несколько метров ничего из себя удивительного не представляет. Никаких ядерных войн для этого не надо.
О.К.: А откуда вообще взялась жизнь на Земле?
В.С.: Не знаю, но объяснить невероятное многообразие жизни, да и само ее происхождение дарвинизмом невозможно.
О.К.: Может быть, Земля – это экспериментальная площадка? Есть еще жизнь где-то?
В.С.: Может быть. Предполагаю, что мы не единственные. Мир бесконечен, наверняка что-то есть.
Ольга Кузнецова
Журнал Деньга 39 /2023